Большой и
красивый - этого уже достаточно, чтобы стать популярным и нравиться, чтобы
девушки с замиранием сердца спешили к рампе и, глядя восторженно и
влюбленно, осыпали цветами, улыбками и поцелуями. А если еще и
талантливый? Ирина Северова На самом деле, и красивым, и даже талантливым
нужен еще счастливый случай, который буквально взял бы за руку и вывел из
толпы, дал возможность показать себя - а там уж пан или пропал. Таким
счастливым случаем для молодого актера стал сериал "Бригада" и точно, как
по мерке на него скроенная роль парня со странным именем Космос. После нее
Дмитрия Дюжева запомнили и полюбили. А он продолжал удивлять своих
поклонников тем, что не зациклился на одном амплуа: играл в комедиях и
драмах, показывая, что умеет. Год назад ему досталась роль в новой
постановке "Двенадцатой ночи", где, как и во времена Шекспира, все роли
играли только мужчины. Правда, Дима там сыграл хоть и смешного до
нелепости, но все же мужчину - сэра Эндрю Эгьючика.
- Дима,
а если бы вам предложили женскую роль?
–Дмитрий Дюжев: А я
совсем скоро начинаю репетировать в новой постановке "Гамлета", где буду
играть Офелию. Да- да! Я сразу же согласился, потому что видел другие
работы этого же режиссера по Шекспиру. И все будет - полностью, как
полагается: в костюмах, в туфлях на каблуках. Дело в том, что в такой
постановке нет речи о постели или каком-то гомосексуализме - нет! Здесь
прослеживаются отношения. И все чувства, все страсти - все это
проигрывается, но происходит как бы над ситуацией, над бытовыми
отношениями мужчины и женщины. Так мы можем показать чуть больше, чем
когда играют женщины. Это очень интересно, и в каком-то смысле в мужском
коллективе работать легче, удобнее. Но с женщинами все равно - как-то
радостнее!
- До
театрального института вы окончили Школу одаренных детей - именно
артистическая одаренность привела вас туда?
–Дмитрий Дюжев:
Чтобы туда попасть, нужно было пройти целую систему тестов, по которым
выводился не только коэффициент интеллектуальности, но и определялись
наклонности. Одаренность на ранней стадии, если хотите. Я попал в класс
художественно-сценического направления. И очень-очень много мне дала эта
школа, хотя я тогда еще вообще не понимал, зачем мне это. Там для меня
сделали бенефис, директор школы Разуваев, которому я очень благодарен,
даже позволил мне сдавать выпускные экзамены по индивидуальному графику,
чтобы я мог поступать в институт - я сдавал потом отдельно от класса.
- Именно
в школе разглядели в вас артиста и ориентировали соответствующим образом?
–Дмитрий Дюжев: Нет, с самого начала - конечно, родители. Я
был актерским ребенком, выросшим за кулисами. И это была полностью папина
идея, чтобы я поступал в театральный институт (я-то собирался в
мореходку). А стал продолжателем семейной профессии по его просьбе. Он
сказал мне: даже если не понравится тебе это в дело в процессе учебы, то
окончи хотя бы театральный просто для меня. А мне было очень непросто: я
действительно не понимал, чего это люди корчатся, зачем эти все игры,
зачем люди друг друга таким образом обманывают. Притом, что это была одна
из самых низкооплачиваемых профессий, многие артисты уходили из професии
именно по этой причине. В общем, я не понимал, зачем мне это было нужно.
-А
знаете, довольно часто приходится слышать от популярных актеров о том, что
в профессию они пришли как бы случайно. Это что - простое везение, удача?
–Дмитрий Дюжев: Обязательно! Только удача! Мне мой педагог
Роман Самгин сказал как-то, что все-таки можно быть не очень талантливым в
этой профессии, но если очень вложиться в поиски, постараться, то, может
быть, удача улыбнется и вывезет. Потому что можно быть самым лучшим
студентом на курсе, а потом… Я, кстати, был самым худшим! Правда, правда,
у меня все как-то не получалось, все не так, не туда. Я уходил,
возвращался, мне намекали, что надо бы как-то уже определяться,
практически хотели выгнать за профнепригодность. И только где-то на 4
курсе я понял, что могу, что меня готовы взять несколько театров
-Вы
учились на курсе у Марка Захарова, почему же выбрали ТЮЗ, а не Ленком?
–Дмитрий Дюжев: Мне очень хотелось играть, быть уже
профессионалом. Потому что еще с 4 курса Марк Анатольевич взял несколько
человек к себе в массовку. И мы там танцевали в "Юноне", бегали с
алебардами в "Фигаро". И я понимал: да, большой театр, большой режиссер,
большие артисты, прекрасные спектакли. Но ты - никто. Не знаю, насколько
это было умно с моей стороны, но мне хотелось, пусть в небольшом театре,
но быть уже кем-то, попробовать себя. Мне нужна была хоть какая-то
надежда. А когда ты видишь рядом с собой в гримерке десять человек,
которые десять лет приходят и играют одно и то же в массовке, только бы
играть в большом театре… И многие за счет этого просто теряют профессию.
Ему говорят: что ж такое, ты же так классно играл в институте, где ты? Ну
и все, тогда это было не для меня! А сейчас я уже готов к тому, чтобы
рядом со мной были большие режиссеры и актеры - пусть я буду рядом с ними
никто, но зато я смогу чему-то учиться. И я сейчас многому так учусь.
-
Актеру, столь стремительно ставшему популярным, уже как-то легче об этом
говорить, не правда ли?
–Дмитрий Дюжев: Может быть. Но это
же тоже - случай, удача. Может, я сейчас глупость скажу, но мне кажется,
что удача - это как благословение, как будто ангел-хранитель о тебе
позаботился.
- То
есть, она по заслугам дается, вы это имеете в виду?
–Дмитрий Дюжев: По заслугам. Может быть, не личным, а
семейным. Может быть - в награду за добродетель какую-то. Все не просто
так! В жизни просто так ничего не бывает, все получается, так или иначе,
за наши дела, за наши заслуги. Я не хочу сказать, что это я - такой
хороший, поэтому мне повезло, но я безумно благодарен за это.
- Если
вас попросить сформулировать свое кредо, как это будет звучать?
–Дмитрий Дюжев: Я ужасно люблю фильм Роберто Бениньи "Жизнь
прекрасна", помните, про отца, который устроил для своего сына веселую
игру прямо в самом аду - в фашистском концлагере. Чтобы жизнь ребенка не
была страшной, тяжелой. Гениальный режиссер и гениальный фильм! Так вот у
меня с папой была очень похожая ситуация. Когда я был маленьким, он всю
нашу жизнь так мне подавал и рассказывал, что я с удовольствием хотел в
это играть. С нетерпением ждал: а что сейчас будет? Я очень долго, лет до
одиннадцати, верил, что если перед Новым годом в открытую форточку
пошептать снежинкам свое желание, то на следующий день придет Дед Мороз и
подарит именно то, что ты попросил. Так меня учили родители. И он ко мне
приходил и приносил - удивлению и счастью каждый раз не было предела! Пока
однажды одна знакомая актриса не попеняла папе в моем присутствии, зачем,
мол, он обманывает ребенка - сам приходит к нему в гриме Деда Мороза, а
рассказывает всякие сказки. Мальчик уже большой, должен уметь отличать
жизнь от вымысла. И папа в тот момент мог бы, наверное, легко меня убедить
в том, во что я и так уже давно верил. Но он сказал мне тогда следующее:
если хочешь сам каждый день делать сказку, быть самым сильным, самым
счастливым, умным, богатым или самым плохим человеком в мире, добрым или
злым волшебником, - для этого тебе всего лишь нужно стать, когда
вырастешь, артистом. И сейчас я понимаю, о чем это тогда говорил мне папа.
Чувствую это ежедневное волшебство, которое зависит от меня.
Ирина
Северова